Тайны Дома специалистов

«Швейцар у дверей, выкатив глаза и даже подпрыгивая от удивления, глядел на черную доску, стараясь понять такое чудо: почему это завизжал внезапно список жильцов. А Маргарита в это время уже поднималась стремительно вверх по лестнице, повторяя в каком-то упоении:
- Латунский - восемьдесят четыре! Латунский - восемьдесят четыре...»

Как мы знаем, сам критик Латунский - всего лишь один из тех, кто погубил Мастера - от рук Маргариты не пострадал, поскольку его не было дома. Зато уж его роскошная квартира в построенном специально для писателей (наших писателей) доме Драмлита - подверглась основательному разгрому. Ну а сам дом (в реальности - Дом писателей в Лаврушинском переулке), можно причислить (неофициально) к Домам специалистов, которых в стране было построено 67.

Дом писателей.

Делалось это в соответствии с Постановлением ЦК КПСС и Совнаркома 1932 года о том, что нужно строить жилье для специалистов, которые будут создавать новую экономику, заводы, искусство. В Уфе был построен всего один такой дом - на Ленина, 2. Однако он продемонстрировал: наша республика - не заштатная провинция, она может быстро воплощать в жизнь любые новинки, и притом так, чтобы показывать пример другим. Позже появились Дом ИТР «Востокнефти», Дом медиков, Дом старых большевиков и Дом работников искусств.

Наверное, архитекторы Дома специалистов очень удивились бы, увидев, что теперь рядом с ним располагается аллея современной скульптуры ArtTerria. Ведь он появился как отрицание авангарда и возвращение к классике. Налицо все её признаки: огромные пилястры (плоские выступы стены, изображающие колонны) высотой в четыре этажа, цоколь, отделанный массивными рустами - мощная основа, из которой вырастают более легкие верхние этажи. Плюс большой карниз, венчающий пилястры, а над ним - аттиковый этаж, изящно завершающий вверху всю композицию. Всё вместе - выражение постепенного роста от тяжелого низа к легкому и ажурному верху, идущее от античности благоговейное подражание природе, идеальности божественного мира.

Правда, скатная кровля над узким проходом между первым и вторым корпусами в этот триумф логики и стройности как-то не вписывается, и с другой стороны дома таких странностей нет - там прямоугольный классический проезд в цокольном рустованном этаже.

«Машина для жилья» не прошла

- Изначально этот жилой комплекс должен был выглядеть совершенно по-другому: здесь должно было быть выстроено такое конструктивистское каре, - рассказывает заслуженный архитектор РБ, профессор кафедры архитектуры УГНТУ и житель дома Константин Донгузов. - В том же 1932-м архитекторы Георгий Вагин и Алексей Филонов создали свой проект в русле господствовавшего тогда направления - конструктивизма. А это очень лаконичная, минималистская архитектура, которая выявляет в основном каркас и динамику объемов. Никаких классических пилястр - гладкая серая стена с лаконичными проемами, круглыми корабельными окнами, балконами, напоминающими капитанский мостик. Она подражает облику самолетов и кораблей тех лет, ведь это стиль, который построен на поэтизации индустриальной эстетики - и архитекторы охотно заимствуют детали дизайна самолетов и автомобилей. Когда Ле Корбюзье говорил, что «дом - это машина для жилья», он имел в виду не только функцию, но и настоящее сходство со всевозможными машинами.

Еще от первоначального проекта остались вертикальные витражи остекления лестничных клеток и обилие горизонтальных окон. Классическое окно - вертикальное, квадратное, круглое, но как только вы видите «лежачий прямоугольник» - это знак, что сюда проник дух модернизма. Ну и, конечно, никто не собирался отказываться от встроенных помещений для общественных функций. До корпуса с прачечной, общей столовой и солярия, как в знаменитом Доме Наркомфина М.Гинзбурга и И.Милиниса в Москве, дело не дошло, но здесь есть помещение, изначально спроектированное для детей. Когда-то его занимала музыкальная школа, сегодня - подростковый клуб «Прометей». И вообще здесь много встроенных помещений в цоколе, которые по своей высоте, размерам и самое главное - естественному свету были предназначены под общественное использование. Сегодня их занимают парикмахерская, копировальный салон и офисы.

А в целом получившееся гармоничное сочетание модернизированных элементов классики относится к стилю, который называется «постконструктивизм». И дом в этом стиле в Уфе не один: достаточно назвать здания Главпочтамта и «Башпотребсоюза» на той же улице Ленина.

Дворцы - народу

Но почему проект пришлось переделывать? Дело в том, что уже с начала 1930-х в советской архитектуре происходит постепенный разворот от авангарда к неоклассике. Именно она как нельзя лучше подходила для воспитания вкусов новых горожан - вчерашних сельских жителей. Они видели в деревне самый красивый и статусный дом - как правило, барский особняк в классическом стиле XIX века, воплощение того, «как жили они, а теперь будем жить мы». И, в конце концов, классическое искусство не принадлежит исключительно аристократии, ведь когда-то оно было греческим народным искусством; как выразился Фридрих Энгельс, «детством человечества в наиболее совершенных его формах». Во всем этом академик архитектуры Иван Жолтовский сумел убедить Сталина во время ночных экскурсий по Москве - и так был получен ответ на вопрос, как должны выглядеть города для новых - советских людей. Из этого вырос знаменитый архитектурный ансамбль московских высоток и наш градостроительный ансамбль около Восьмиэтажки. Но и это была только часть замысла: классическое реалистическое искусство всячески продвигалось и пропагандировалось, оперы и симфонии постоянно передавали по радио… Ну а в 1934-м Жолтовский сдал свой знаменитый дом на Моховой, разумеется, решенный в классике, а конкретно - в духе Ренессанса. (Кстати, он был построен для сотрудников Моссовета). Архитекторам СССР был продемонстрирован овеществленный образец, как надо строить.

Дом на Моховой И. Жолтовского.

Поэтому в 1935-м Вагин и Филонов переделали свой проект в духе новой направленности советской архитектуры, а Барый Калимуллин, который осуществлял надзор за проектированием, повез его на утверждение в Москву. Там он прошел на ура - и сразу появилось и финансирование, и лимиты на стройматериалы (все то, чего раньше никак не могли добиться). Хотя кирпича по-прежнему не хватало - именно поэтому первый корпус дома, что по Ленина, сложен из кирпичей Воскресенского кафедрального собора. В 1936-м сданный корпус уже начали заселять.

Однако средств все-таки не хватало, и поэтому в 1939-м дом включили в госпрограмму финансирования, связанную с празднованием 20-летия образования БАССР - собственно, поэтому у дома есть еще одно название - «Юбилейный». Правда, третий корпус, что по улице Советской, достроить все равно не успели из-за войны, и его пришлось наскоро заканчивать уже в 1942-м архитекторам Г. Топузу и Плеханову.

Кадры решают все

Специалисты не замедлили вселиться. В разное время здесь проживали писатель Даут Юлтый, автор знаменитого памятника Салавату Сосланбек Тавасиев (он жил в коммуналке, не все квартиры были единоличными хоромами), заслуженный врач РСФСР Нурэльгаян Байтеряков, химик Петр Будников (в эвакуации), ученый-механик Алексей Макаров, народные артисты Гималетдин Мингажев, Арслан Мубаряков и Гюлли Мубарякова, поэты Габдулла Амантай, Рашит Нигмати, Кадир Даян, разработчик госпрограммы «Экологическая безопасность России» академик Геннадий Розенберг. Часть первых жителей дома стали жертвами сталинских репрессий - это видно по мемориальным доскам: Даут Юлтый (участник Гражданской войны) успел прожить здесь всего год - с 1936 по 37-й.

Жила здесь и архитектор Мастюра Сахаутдинова - создатель Госкомитета БАССР по строительству и архитектуре. Она собрала вокруг себя зодчих старой школы: Владимира Чаплица (проекты Центральной электростанции на Непейцевской горе и предприятий, которые она обслуживала), Николая Лермонтова (проекты жилого дома ИТР «Востокнефти», Дома старых большевиков), Бориса Бая (проект реконструкции Дворца Труда и Искусств, то есть Театра оперы и балета). Многих из них (хотя и не всех) это спасло от репрессий. И они построили в городе немало, к тому же выступали экспертами при сооружении, например, таких гигантов, как Крекинг-завод и Моторный завод. Позже Мастюра Низамовна так же принимала, собирала и защищала эвакуированных в Уфу архитекторов - и это тоже отразилось на облике Уфы. Ведь первые зодчие «новой формации» появились только в 1928-29 годах - еще «зеленые», без всякого опыта работы. Хотя что касается архитекторов нашего дома Вагина и Филонова - они, даже не имея высшего образования, закончив на момент строительства курсы повышения квалификации в Ленинграде - отлично справились с задачей. Уловили дух времени.

Многоквартирный идеал

Ну а в результате всех тектонических сдвигов в сознании народа и в архитектурном мышлении появился дом, словно скроенный по мерке человека.

- Во-первых, здесь не применяются бетонные конструкции, - объясняет Константин Донгузов. - Кирпичные стены (порядочной толщины - сантиметров 65) - это естественное тепло и взаимодействие между внутренней и наружной влажностью. Кирпич дышит и этим отличается от бетона. Словом, здесь кирпич и древесина - идеальная для здоровья конструкция. За исключением перекрытий в зоне санузлов: там сделаны монолитные участки, которые предотвращают протечки и разрушения.

Во-вторых, этот дом сделан по образцу жилья таких мировых столиц как Лондон и Париж и реализует важный принцип ансамблевой застройки центра: он фланкирует своими классическими фасадами озелененное общественное пространство, как королевский дворец. И это не только идеальная градостроительная композиция - дворец над каскадом партера, растворяющимся в природной перспективе, но и идеальный вариант размещения жилья, который средний класс уже в середине XIX века скопировал у аристократии для многоквартирных домов.

Высота полков - три метра десять сантиметров - такая в Уфе в советский период только в «сталинках» и встречается. А это кубатура, необходимая для хорошего микроклимата в квартире: чем меньше объем воздуха в жилье, тем он хуже - недаром во дворцах таких высокие потолки. Здесь нет однокомнатных квартир: еще в 1930-е годы это признано неподходящим для нормального жилья форматом. Все квартиры со сквозной ориентацией (что в Уфе встречается нечасто). Дело в том, что если один фасад выходит на одну сторону света, а другой - на другую, возникает перепад давления и естественная вентиляция. Это вещь, которую знает любой житель Средней Азии: когда они строят свои дома, они вентилируют их за счет того, что окна и двери открыты с северной и с южной стороны, и в течение всего жаркого дня непрерывно идет легкая тяга - именно легкая, не сильная. Кондиционер, активная воздушная тяга-сквозняк крайне опасны для здоровья человека.

В чем еще особое значение этого дома? Люди, жившие здесь в мае 1949 года, впервые в Уфе выступили с инициативой благоустройства своего двора с собственным участием - тогда и появились фонтан, спортивная площадка, деревья, клумбы, детская площадка. Это то самое, ради чего теперь создана и работает государственная программа «ЖКХ и Городская среда», то, что и на Западе считается классикой городского самоуправления - благоустройство и развитие территории при активном участии горожан. Позже - в конце 1980-х двор - пережил еще одну реконструкцию в духе отечественной версии постмодернизма - тогда возникли малые архитектурные формы, напоминающие сказочный замок. А еще здесь в каждой ванной комнате есть окно на улицу, что дает естественное освещение! Мелочь, казалось бы, но из этих мелочей и состоит богатство и качество жизни: женщины знают, что наносить макияж нужно именно при том свете, при котором он будет продемонстрирован.

В заключение я хочу подчеркнуть, что этот дом в силу своей истории должен по праву еще раз войти в смету празднования 100-летия республики. Нужно аккуратно и оперативно отремонтировать подъезды, которые не видели ремонта уже 15 лет и сохраняют особый стиль, имеют подлинные элементы дизайна 1930-40-х годов, которые несомненно будет интересно увидеть всем, кому небезразлична история нашего города. Это здание - настоящий музей, памятник советской эпохи, и его можно и нужно включить в юбилейные экскурсионные маршруты и демонстрировать как значительную веху в развитии столицы нашей республики. Как когда-то и писали о нем в «Красной Башкирии».