Как мы Мустая читали

Бабушка, Алинина мама, сделала детям подарок – привезла три детских повести Мустая Карима. Каждая – отдельной новенькой книжкой.  

Я и сам давно хотел начать с детьми Карима, но все как-то откладывал, потому что вслед за очень понятными и добрыми «Таганком» и «Радостью нашего дома» обязательно наступит «Долгое-долгое детство». Сам я в детстве книгой упивался, и смеялся, и плакал вместе с ней. Но мне было тогда лет 12,  и был я все же ближе к тому детству, и многие вещи были ясны. А вот мои дети, современные и компьютеризированные, все ли смогут понять? Поймут ли, к примеру, как тянуть жребий на палке, и кто такой пионерский вожак?  

- Пусть. Пусть спотыкаться будут на каждом слове-полуслове, а ты им поясняй, - успокоила бабушка жену, у которой, оказывается, были те же переживания. Что поделать, если к чтению мы относимся очень серьезно?..

Чтение Мустая Карима сразу стало семейным. Мы начали с «Радости нашего дома», и дети слушали, раскрыв рты. А Ваня сразу провел аналогию: русскоязычная девочка подружилась с башкирским мальчиком – как «наши папа и мама», только наоборот. Незаметно у нас закрепилась еще одна семейная традиция – по вечерам, быстро переделав все дела, садиться в кружок на полу и читать Мустая. Над историей Оксаны и Ямиля мальчики не раз прослезились, а когда книжка закончилась, Сенька стал махать руками и кричать, что все это очень коротко и быстро закончилось, и он не согласен, и будет писать продолжение. Даня, который уже видел вторую книжку, успокоил брата: есть ведь еще. И мы принялись за «Таганок».

А когда завершился и он, Сеня и впрямь взялся писать продолжение. По его мнению выходило несправедливо: мальчики готовились-готовились наполнить озеро рыбой, а в последней главе еще и до озера не дошли. Вот и сиди-гадай: осуществили они мечту или нет?

На две книжки ушла неделя.  

- И эту осилим за неделю, - вздохнул Даня, вертя в руках «Долгое-долгое детство». – Прочтем, и ничего не останется? А, пап?..

- В душе-то останется, - сказал я.

- В душе уже перебор, кажется, - снова вздохнул сын. И я почувствовал то же самое – как наполнили меня эти книги, до краев наполнили. Мы существуем в суете постоянных острых ощущений: в кино ходим на блокбастеры и только на три-дэ, дома дети смотрят фантастические мультики, а день завершается остросюжетными вечерними новостями по ТВ. И все это проходит мимо, не задевая душу и краешком. Тоненькая книжка без картинок – а какой мир открывает!

«Долгое-долгое детство» нам читала бабушка. А кому же еще читать? Только она может вполне объяснить детям, что такое хике и с чем едят табикмак, зачем соседей зовут на «помочь», и почему работа в поле считается праздником. А зачем гривы лошадям заплетают в косы? А почему измазанные дегтем ворота – это позор? А почему у героя сразу две матери?

Мы и правда «спотыкались» на каждом абзаце - бабушка вкрадчиво объясняла внукам тонкости жизни в 30-е годы. Но потихоньку дело пошло, и вот уже первые слезки капнули в зале на ковер – Сеню растрогало прощание Старшей матери с детьми, которым она помогла появиться на свет.

- Может, не стоило так рано начинать? Мальчики так сжились с этими героями! Им так больно за каждого! – с тревогой спросила меня жена.

Я не знал, что сказать, но чувствовал, что не рано, совсем не рано. Хотя в повести много боли, есть герои, которым суждено умереть на страницах книги...

За меня жене ответила ее мама.

- Боли много, а книга все равно жизнеутверждающая!  

Объяснение ее словам я нашел у самого Мустая Карима: «И жизнь, и смерть в равных правах. Но когда говоришь о второй, утверждается ценность, смысл и отрада первой».

Автор: Алексей БАЗАРОВ.