Хлебные короли
«А где же про репу? – спросит читатель. – Все ведь знают, что Большая Казанская поначалу называлась Малой Репной слободой». В эти времена выращивали легендарный овощ далеко не одни деды из сказки: до самого XVIII века репа вместе с хлебом была основой рациона наших предков. Другое дело, что вопрос, как сей сказочный овощ попал в уфимскую топонимику, остаётся открытым. Даже въедливый Руф Игнатьев как-то аккуратно обошёл тему стороной. Может, просто потому, что и так всё ясно было с огородным названием слободы-улицы? Но почему всё ж репа? Не давала же, в конце концов, два урожая в год. Да и место для её выращивания в краях, славных всё больше оврагами, найти было проблематично. Или в других местах она не росла? Пока эти вопросы остаются без ответов.Ну а в позапрошлом веке на Большой Казанской всё больше любили пшеницу. Впрочем, рожь, как и овёс, и гречка, тоже были в почёте. И даже просо уважали. Да и как их не любить, ведь именно зерно (точнее, торговля им, ещё точнее, оптовая торговля) позволяло некоторым в меру расторопным жителям улицы не просто жить, а жить, как говорится, на широкую ногу.
Стоит чуть выше конторы гутмановского завода большой двухэтажный дом (Октябрьской Революции, 76). В незапамятные и тем не менее памятные времена я не раз бывал в его старых стенах: здесь в то время работала детская поликлиника № 2. А ещё аптека под таким же номером. Внимания на богатую лепнину во врачебных кабинетах я тогда, разумеется, не обращал, мало меня волновало и то, что было в этих помещениях много лет назад. А ведь каменный дом можно разглядеть на уже упомянутой фотографии 1866 года. Более того, отмечено строение и на цветной схеме 1852 года. В 1879-м дом принадлежал некой Варваре Рязанцевой, но остаётся только догадываться, кто и когда его построил. И для чего: в подвале были устроены крепкие сухие склады (входы в них прямо от бокового фасада обнаружились во время реставрации 2013 года).
В середине позапрошлого века эта часть улицы Большой Казанской была в почёте не только у честолюбивых богатеев, но и у купцов (хотя, конечно, одно другому не мешало – купцы и были первыми в этих краях богатеями). Именно здесь, вблизи от реки Белой и Оренбургской переправы, рядом с лабазами на Нижне-Торговой площади сформировался своеобразный центр оптовой торговли зерном. Во времена, когда личное присутствие хозяев (телефонов-то не было!) решало порой слишком много, купцы предпочитали селиться где-то поблизости от места погрузки-выгрузки товара – пристани. Потому-то на Большой Казанской улице и обосновались зерноторговцы – В.Е. Поносов, П.П. Лузинов, Н.П. Пастухов, К.И. Юдаев.
Цитата из адрес-календаря 1883 года, составленного по итогам переписи 1879 г.: «На Большой Казанской улице… при доме купца Арсентия Кондратьевича Кондратьева принимается овёс, греча, рожь и пшеница. Промышленник бирский купец Клементий Иванович Юдаев». Член Земской управы Бирского уезда К.И. Юдаев только недавно перебрался в Уфу, своих апартаментов пока не имел, вот и снял квартирку напротив дома богатейшего купца 1 гильдии Василия Епифановича Поносова. Видимо, уже тогда Юдаев имел предварительную договорённость о покупке соседнего участка с домом – напротив Троицкой площади, ведь в нём имелись крепкие сухие подвалы-склады.
В начале ХХ века владельцами дома числятся сыновья Клементия Ивановича – братья Юдаевы. Из рекламы 1900-х: «Покупка, продажа хлебов в г. Уфе и других пристанях. Во время навигации в г. Рыбинске. И буксирное пароходство. Под фирмою Торговый дом «Братья Юдаевы» в Уфе. Принимает: 1. Разработку хлебов на своих сушилках, мельницах и крупорушках. 2. Комиссию покупки хлебных и др. товаров. 3. На доставку в баржах хлебных и др. товаров по р.р. Уфе, Белой, Каме, Волге. Собств. склады на прист. р. Белой в Уфе, Утягановой, Атасьевой и Антоновке на р. Уфе». Если Иван Юдаев в адрес-календарях за 10-15 лет упоминается всего лишь один или два раза, то Дмитрий отмечен и купеческим старостой, и гласным Уфимской городской думы, и членом Попечительного совета Коммерческого училища. Из чего следует, что активной торговой деятельностью занимался именно он.
Скорее всего, именно Юдаевы украсили дом снаружи и изнутри лепниной, в результате дом, спроектированный неизвестным архитектором в стиле, близком к классицизму, приобрёл черты, больше свойственные эклектике. А потом…
Он лишился входной маркизы, исчезли и чугунные ворота. В самом начале 1970-х была застроена угловая лоджия второго этажа, причём никто и не думал о сохранении архитектурного облика здания, надстройка была «украшена» огромными окнами в фабричном стиле.
Кроме того, во время реконструкции 2013 года выдержавшая все годы безжалостной эксплуатации наружная лепнина была, к сожалению, сбита и заменена новоделом, лишь приблизительно напоминающим оригинал. Позже нарушения были устранены. А огромные окна 1970-х были заменены другими, похожими на остальные.
Истории звёздного дома
Любопытную картину наблюдаем на схеме, помещённой в адрес-календаре на 1883 год: сразу за каланчой пожарной части улицу Казанскую пересекает нечто, похожее на переулок. Безымянный этот проулок (как назвали бы его лет 140 назад), кстати, является и границей кварталов. В начале его (т. е. со стороны усадьбы Юдаевых) когда-то стоял дом, принадлежавший В.Е. Поносову, в советское время в нём был детский сад № 40, затем – призывной пункт. Вконец развалившееся строение давно снесли, но ещё два дома, некогда принадлежавшие Василию Поносову, на противоположной стороне улицы сохранились.Первое упоминание о том, что владелец данного участка именно Потомственный почётный гражданин города Уфы Поносов Василий Епифанович, сохранилось в однодневной переписи 1879 года. По раскладочной ведомости налогов на 1897 год находились следующие здания: деревянный дом с антресолями, каменный флигель, амбар, каретник, конюшня.
Прошу обратить внимание: большой двухэтажный дом под номером 67/1, богато украшенный солярными знаками (или звёздами, если хотите, – их здесь не меньше полусотни!) и с изящными буковками «П» над окнами, вовсе не кирпичный, как это может показаться, а деревянный. Но оштукатуренный. А вот стоящий левее флигель – кирпичный. В который уж раз повторюсь: уфимцы, как бедные, так и богатые, предпочитали жить в домах деревянных (выше упомянутый дом Юдаевых, скорее, отклонение от традиции). В кирпичном флигеле у Поносова, вероятно, была контора, а в чистеньком его подвале хранилось опять же зерно.
Звёзды на небе, звёзды на доме… Как-то так получилось, что и жильцы дома если и не были звёздами сами, то прямое отношение к ним имели. Во-первых, едва ли не фантастически богатый хозяин. Во-вторых, его очень молодая – на тридцать шесть лет моложе! – жена Елена Александровна: не то чтобы красавица, но обаятельная, не то чтобы предприимчивая, но и пальца в рот ей не клади. Словом, светская леди – обворожительная и зажигательная сердцеедка. И в-третьих…
А на третье у нас будут самые настоящие «Звёздные войны». Нет, не мечты отставного актёра Рональда Рейгана, а самые что ни на есть реальные – правда, в интерпретации Джорджа Лукаса. Но сначала опять о Елене Александровне. В уфимской Мариинке, где она училась, девушка слыла барышней непредсказуемой и плохо управляемой, не слишком почитающей гимназические порядки. За что много раз была наказана. И уже в юности собрала столько отзывов о своём поведении, что по одному только дозамужнему периоду биографии вполне могла бы оставить след в истории. А как известно, как раз такие в истории и попадают. Но наша Леночка не расслаблялась и пошла дальше. И выше. Недаром легенды о ней до сего дня обсуждаются и обслюнявливаются (простите за словечко).
В 21 год вышла замуж за человека не просто серьёзного и солидного, а прямо-таки очень серьёзного и весьма солидного – одного из богатейших людей губернии. Неравный брак, думаете? Как сказать… Словом, стала бедная дворянка богатой купчихой. Поносихой, как до сих пор говорят жители тех земель близ Алкино, что больше ста лет назад принадлежали ей. В браке родились два сына – Василий и Владимир. А затем наша героиня почувствовала, что ей можно много больше, чем раньше, и всё чаще стала наведываться в столицы. Рестораны, кавалеры…
В 1900-м Василий Епифанович внезапно умирает. Кое-кто утверждал, что его отравили. Действительно, метрическая книга Троицкой церкви косвенно подтверждает это: похоронили Василия Епифановича лишь на пятый день – проводились следственные действия. Молодая купчиха стала богатой наследницей. В 1901-м у неё родился третий сын – Борис. Отец Бориса, турецкоподданный Солон Молло (Сомон или даже Семён, Mohlo или Mollo), жил в Петербурге.
В 1904-м на свет появляется второй их с Молло сын – Евгений, а в 1907-м Елена Александровна «обновила» фамилию – Поносова-Молло. Выписка из метрической книги уфимской Никольской вокзальной церкви «О браке»: «Турецкий подданный Сомон Ильич Молло, православный, первым браком, 30 лет и вдова Потомственного почётного гражданина Елена Александровна Поносова, православная, вторым браком, 33 года».
Старшему сыну Василию – одиннадцать, младшему Евгению – меньше трёх. Забот – полный рот. Впрочем, нашей барыне не до них: детьми занималась исключительно бабушка – Вера Александровна Словохотова, которая, по словам её внука Евгения Молло, была «ласковым и любящим человеком, а её дочь – холодной и отдалённой».
В конце декабря 1918-го погиб Борис. Ушёл с белыми в Китай, а затем и в Австралию Владимир (позже он прославился как учёный-антрополог).
Василий после окончания Гражданской войны вернулся в Уфу, чтобы погибнуть в страшном 37-м. А вот Евгений сумел связаться с отцом и как иностранный подданный уехал из страны. Осел в Лондоне, женился. В 1931-м у него родился сын – Джон. Затем ещё два – Эндрю и Борис. Всё детство дети Евгения провели в окружении богатейшей коллекции русского (ну и всякого другого тоже) оружия и военной униформы, собранной отцом. Поэтому все эти клинки и кортики, ремни, каски и фуражки стали органичной частью их жизни, они разбирались в них так, как мы знаем, например, арифметику за первый класс. Знали их историю, хорошо понимали их предназначение, а потому киностудии частенько приглашали Эндрю и Джона в качестве исторических и военных консультантов. Борис же и вовсе стал историком. А когда знаешь прошлое и настоящее, то и в будущее заглянуть проще. Особенно если есть талант. И вот здесь, вполне возможно, сыграли свою роль и гены уфимской бабушки.
В 1977-м на экраны мира вышел фильм Джорджа Лукаса «Звёздные войны. Эпизод IV». Завораживающее действо, невероятные и в то же время кажущиеся вполне естественными в фантастической обстановке костюмы. На следующий год за этот фильм его создатели получили премию Американской академии киноискусства. Вручили «Оскара» и автору знаменитого костюма Дарта Вейдера художнику Джону Молло.
О ромовой бабе и самой красивой девушке
По сведениям Справочной книги г. Уфы 1883 г., дома на усадьбе, соседней с поносовской, принадлежали Дмитрию Кадкину, одному из представителей известного уфимского купеческого рода. По однодневной переписи 1886 года владелец усадебного места был некто Кочнев, а по раскладочной ведомости налогов на 1897 год участок принадлежит уже крестьянину Дмитрию Семёновичу Герасимову. Судя по тому, что Д.С. Герасимов состоял на общественной должности почётного попечителя бирской инородческой учительской школы, можно предположить, что Бирск или Бирский уезд были родиной купца.В 1903 г. при введении нумерации данная усадьба получила № 61 (ныне № 65), а хозяин её уже официально обозначен как купец-хлебопромышленник. Выстроенное после 1852 г. правое здание (ближнее к усадьбе Поносова), в котором жил сам хозяин, когда-то было украшено лепниной, а ныне «осовременено» нелепой надстройкой. Надстроено и западное здание. Давние жители бывшего герасимовского двора утверждают, ссылаясь на слова предыдущих старожилов, что издавна здесь работала принадлежавшая некой купчихе пекарня, что, впрочем, пока не подтверждено документально. Зато точно известно, что уже в 1958-м здесь был цех от хлебокомбината № 1 по выпечке тортов, ромовых баб и прочих вкусных вещей: «Окна этой небольшой комнаты выходят на улицу Октябрьской Революции. Люди, проходя мимо, видят девушек в белых косынках и халатах, прилежно склонившихся над столом». Добавлю к этому газетному сообщению своё: «А возвращающиеся с занятий школьники и вовсе едва ли не часами "висят" на окнах пекарни». Был когда-то среди этих школьников и я…
В 1872 г. в «Уфимских губернских ведомостях» читаем информацию о нагружаемых судах: «11 апреля – две барки свияжского купца Лузинова». С 1883 года Пётр Петрович Лузинов отмечен в списках купцов, ведущих значительные торговые обороты (хлебные операции). В Уфимском попечительном о бедных комитете купец 1-й гильдии Лузинов и его супруга Екатерина Лаврентьевна указаны среди членов-благотворителей. Свою усадьбу на Большой Казанской Лузин записал на супругу: в Раскладочной ведомости налогов на 1897 год владелицей её указана Екатерина Лаврентьевна Лузина (неужели сократила фамилию?). После введения нумерации усадеб в Уфе в 1903 г. усадебное место получило № 59 (ныне № 63). В 1908-м домовладение числится уже за дочерью Лузиновых Марией Петровной Рыбченко.
Были в моём повествовании о Большой Казанской – Октябрьской Революции зерноторговцы, была и пекарня, вот только среднее звено – мельницу я пропустил. Но Большая Казанская на то и большая, чтобы… Словом, заполняю пробел: на берегу загадочной речки Нагайки выстроил некий предприниматель мельницу (ныне Октябрьской Революции, 70/1). Этим участком земли в разное время владели лесопромышленник Степан Хорьков и купчиха Капитолина Мамина, а 13 июня 1922 года усадьбу и мельницу купил новый и, прямо скажем, неожиданный хозяин – Михаил Иванович Сельдимиров, сын церковного старосты и муж, как рассказывали его современники, «самой красивой девушки Уфы». Но портрета её, к сожалению, не сохранилось. Зато мельница стоит себе, хотя речка давно уже упрятана в трубу.
Анатолий ЧЕЧУХА