В преддверии юбилея Уфы уместно вспомнить о первых ее строителях.
Из документов архива Дворянского собрания выясняется, что в числе помощников первого воеводы Михаила Нагого отмечены двое детей боярских - Гаврила Захарьевич Артемьев и Константин Степанович Голубцов. Роду Артемьевых мы посвятили небольшой очерк, опубликованный в журнале «Уфа» в 2014 году. Они вошли в историю города тем, что именно дед Гаврилы Захарьевича - думный дворянин Иван Артемьев дважды вел переговоры с башкирами о выборе места под будущую крепость. Артемьевы в крае, что называется, укоренились, и потомки думного дворянина служили в регионе еще в начале XX века.След Голубцовых исчезает из документов Уфимской провинции в 1795 году. Тем не менее они успели заслужить репутацию хороших воинов и искусных дипломатов. В XIX веке представитель рода стал известным исследователем генеалогии русского дворянства. В 1887 году Владимир Владимирович вместе с Витольдом Руммелем составили «Родословный сборник русских дворянских фамилий». Следует отметить, что в этом труде говорится о трех линиях Голубцовых, однако автор приводит семейную легенду о происхождении именно уфимской ветви рода. Служивший почетным мировым судьей Красноуфимского уезда Пермской губернии Владимир Владимирович Голубцов был прямым потомком сподвижника Михаила Нагого.
Следует отметить одну особенность этого рода. Несмотря на то, что эти уфимцы еще в начале XVII века были верстаны дворянскими поместными окладами и записаны в списки дворян, в XVIII веке Голубцовы не были отмечены в списке древних родов. Их вписали только в II и III части родословной книги, что говорит о том, что дворянство они получили по личным заслугам, но не по причине происхождения. Это обстоятельство тем более удивительно, что в Уфе в списки древнейших родов попали выходцы из служилых иноземцев и даже подьячих.
Происхождение Голубцовых, как и у большинства русских дворян, имеет легендарный характер. Согласно преданию, во времена Дмитрия Донского некий русский «витязь», преследуя группу татар, наткнулся на плывшие по реке намогильные кресты, которые оказались в реке, потому что татары разорили православные кладбища. «Негодуя на поругателей святыни и желая отомстить, он схватил намогильный крест (голубец) и понес его во главе отряда. Русские, воодушевленные этим примером, настигли татар и уничтожили их». За эту победу витязь, «по обычаю того времени давать лицу, совершившему какой-либо подвиг, название, напоминавшее об этом подвиге», от великого князя Дмитрия Ивановича Донского «получил прозвание «Голубец», а потомки его стали называться детьми Голубцовыми». Родоначальник - Иван Голубцов, тверской сын боярский, владевший поместьями в первой половине XVI века. Сын его Степан участвовал в Казанском походе. В составе полков под командованием князя Курбского он преследовал казанских повстанцев на территории Башкирии.
Сын Степана - Константин был переведен на службу в Уфу вместе с Михаилом Нагим в 1586 году. Тем не менее в местных актах Константин Голубцов появляется только в 1612 году, т.е. спустя 26 лет после перевода. В этом году он выступил официальным лицом при отводе поместной земли дворянам Аничковым. В следующем году Константин сам был пожалован поместной землей у рек Шугуровка и Сутолока на Турове поле. Ныне это пространство западнее приборостроительного производственного объединения, у сквера Н. Ковалёва. В те времена Сутолока была вполне судоходной и даже промысловой рекой. Поместье было ничтожным - всего 10 четвертей пашни, т.е. 16 гектаров. По тем временам дворцовые крестьяне села Богородского (ныне улица в северной части Уфы) получали наделы по 10 -15 четвертей. Однако его оклад (положенное по службе земельное жалованье) составлял 450 четвертей, т.е. 710 гектаров. Вероятно, это несоответствие принудило его добиваться нового отвода, который и произошел в 1619 году. На этот раз ему отмерили 37 четвертей пашни по реке Шакше возле озера Брызгалово и Барсучьих гор. Именно это родовое имение передавалось по наследству до 1795 года.
В 1620-м в Уфу прибыло первое официальное посольство. С этого времени она становится центром дипломатических отношений между Россией и калмыцкими предводителями. Константин Голубцов назначается на должность калмыцкого пристава. Он был обязан охранять, поить и кормить прибывшую делегацию. В итоге миссии послы от самых влиятельных калмыцких лидеров Далая, Чокура и Урлука принесли формальную присягу русскому правительству, признав себя подданными царя. В этом была заслуга и пристава Константина Голубцова.
В 1628 году он умирает, оставив после себя трех сыновей - Михаила, Владимира и Ивана. Старший Михаил к этому времени уже служил в дворянах 20 лет. Дети унаследовали поместье на Шакше и обширные сенокосные угодья у Брызгалова озера по Уфе реке.
Согласно данным переписной книги 1646 года, Михаил и Иван Голубцовы владели совместно деревней на Шакше, где за ними числился всего один крестьянский двор с 4 душами мужского пола. К 1673 году оба они умерли. В отличие от бездетного Михаила, у Ивана Константиновича были два сына - Степан и Никита. Оба были записаны в дворянскую службу в 1660 г. Но и они не оставили после себя потомства.
Среднему сыну Константина Голубцова повезло больше. Род Владимира не пресекался до 1978 года. После его смерти в 1681-м его имение унаследовали 5 сыновей - Михаил, Андрей, Владимир, Федор и Иван. Кроме того, Владимир Константинович сумел сделать карьеру успешного дипломата и администратора. В юности ему пришлось принять участие в самом кровопролитном для уфимцев сражении с калмыками. Весной 1635 года в Уфе стало известно, что сибирские царевичи Аблай и Тевкель намеревались повторить набег на кочевья Зауральской Башкирии. В связи с создавшейся опасной ситуацией «по государеву цареву и Великого князя Михаила Федоровича всея России Указу» воевода М. Д. Вельяминов 20 июня 1635 года выдал «память» стрелецкому голове Федору Ивановичу Каловскому, в которой предлагалось детям боярским и конным стрельцам, вместе с башкирским конным отрядом отправиться в Кущинскую, Бала-Катайскую, Салжаутскую, Кара-Табынскую и Айлинскую волости, расположенные за Уралом. Воевода М.Д. Вельяминов приказал Ф.И. Каловскому при обнаружении неприятеля отойти в укрытое место и принять меры к тому, «чтоб Уфимского уезду башкирцов побивать и жен их и детей в полон имать не давать». М.Д. Вельяминов особо предостерег походного голову от того, чтобы «башкирцам от ратных русских людей насильства и грабежу не было». Таким образом, главной задачей служилых людей была эвакуация населения с территории вероятного набега. Каловскому было указано вступать в бой только «рассмотря по людям». В его отряде было всего лишь 150 уфимцев и 350 башкир. Но полковой голова решил не уклоняться от битвы, в которой объединенное калмыцко-татарское войско было разбито, а сибирские царевичи Аблай и Тевкель захвачены в плен. Тем не менее из 56 дворян, участвовавших в сражении, вернулись в Уфу только 34.
В 1649 году Владимир Константинович получил предписание от воеводы князя Дмитрия Долгорукого отправиться в калмыцкие улусы к самому влиятельному тайше Дайчину для переговоров о мире и размене пленных. В состав миссии вошли толмач Василий Киржацкий, тархан Кипчакской волости Ишмамет Аксакалов и конный стрелец Наум Турищев. Переправившись через реку Яик, дипломаты внезапно столкнулись с отрядом калмыков, направлявшихся в набег на башкирские волости. Уфимцы попытались скрыться, но в погоне были ранены трое сопровождавших миссию служилых людей. Голубцов принял решение послать к калмыкам толмача Киржацкого. В ходе переговоров тархану Ишмамету удалось бежать, что лишало набег всякого смысла. Только внезапность и скрытность позволяли нападающим получить какое-либо преимущество. Однако в ходе переговоров Киржацкому удалось выяснить, что набег производился по указанию тайши Дайчина. Поэтому прибыв в ставку калмыков, Голубцов потребовал объяснений грубого нарушения предшествующих договоренностей. Кроме того, Голубцов добивался от Дайчина ухода с башкирских вотчинных земель по рекам Яик, Орь, Илек, Сакмара и Киил. В конце 40-х годов XVII века тайша нуждался в налаживании мирных отношений, поэтому готов был идти на определенные уступки.
В итоге миссия Владимира Голубцова стала одной из самых успешных. Ему удалось не только добиться обмена всех русских пленных на калмыков, но и получить обещание выдать российской стороне организаторов набегов. В качестве акта доброй воли Дайчин передал Голубцову 8 русских пленников. По завершении переговоров Дайчин отправил вместе с Голубцовым своих послов Батыршу Бухина и Бестечка Недеива для заключения русско-калмыцкого соглашения в Москве. Голубцову было указано сопровождать делегацию, охранять ее и обеспечивать всем необходимым.
Впрочем, военные и дипломатические заслуги Владимира Голубцова не смогли остановить процесс деградации его поместного хозяйства. Землю своего крошечного имения он обрабатывал с помощью наемных работников, поскольку своих крепостных у него не было. В итоге к концу жизни попадает в долговую кабалу к служилому иноземцу Ивану Кулакову. В XVII веке это семейство вполне оправдывало свою фамилию. В 1650 году на Ивана Кулакова с братьями жаловались башкиры Осинской дороги, обвинив иноземцев в том, что за долги они «насильством отнимали у них кони и иноходцы и бобры и всякую рухлядь и имали к себе и жен и детей их грабили». В 1676 году Владимир Голубцов просил правительство не описывать его имущество до завершения его службы в проезжей станице. Уфимские власти, удостоверившись в его бедственном положении, назначили его в 1680 году сборщиком пушного ясака по Осинской дороге. Эта доходная служба позволяла дворянину неофициально «заработать» до 150 рублей в год.
Из 5 сыновей Владимира Константиновича Голубцова наиболее заметным был старший - Михаил. В отличие от отца он больше сил и внимания отдавал не государевой службе, а достижению личного материального благополучия. Родившись в 1649 году, он лишь в 20 лет был записан в дворянскую службу, что по тем временам, когда многие начинали служить в 14-16, было редким явлением. Тем не менее уже в 24 года он получает назначение стрелецким головой Уфы. Эта должность была второй по значению в городе после воеводы. Жалованье головы начиналось от 36 рублей в год, тогда как рядовые дворяне получали не более 8. Нет ничего удивительного в назначении молодого Голубцова на высокую должность. По свидетельству первого руководителя Оренбургской экспедиции Ивана Кирилловича Кирилова, многие доходные должности, в частности служба в ясачных сборщиках, перекупались дворянами у воевод: «кто больше даст тот и поедет». А у Михаила средства имелись. В 1696 он получил в аренду рыбные ловли на реке Уфе около Богородского. В документе об аренде указано, что Голубцов имеет право «ез бити». В Башкирии «ез били» так: в дно реки плотно друг к другу вбивали бревна, оставляя только ворота, на которые натягивали сеть. Подобный хищнический вид ловли давал возможность добывать рыбу в промышленных масштабах. Михаил Голубцов активно занимается ростовщичеством. В 1705 году дал ему закладную кабалу служилый человек иноземного списку Лифан Петров сын Черкашенин, который взял «до сроку 133 рубля, а в тех деньгах заложил дочь свою». Ландратская перепись 1718 года зафиксировала у него не только дедовское поместье на реке Шакше, но и 11 душ крепостных крестьян.
Из младших братьев Михаила в уфимских актах отметился только Федор Владимирович. В 1706 году он был отдан на поруки крестьянину села Богородского Ивану Тогонаеву. Крестьянин поручился за то, что Федор не сбежит из Уфы до окончания следствия. Дело в том, что Голубцов был обвинен в краже двух лошадей у посадского человека. Следствие доказало вину дворянина, за что он был подвергнут «наказанию и впредь ему велено никакого воровства не воровать».
С конца XVIII в. Голубцовы перестают упоминаться в актах Уфимской провинции. В последний раз их фамилия отмечена в документе о продаже старинного поместья на реке Шакше. В феврале 1795 года Прасковья Дмитриевна Аничкова (в девичестве Голубцова) продала уфимскому канцеляристу Григорию Иванову Протопопову родовое поместье «с хоромным строением» у Брызгалова озера и Барсучьих гор. Как и в начале XVII века, оно составляло всего 37 четвертей. Ее отец Дмитрий Иванович родился в 1700 году и приходился внуком Владимиру Константиновичу.
Исчезнув из уфимских документов, Голубцовы тем не менее не ушли с башкирских земель. В 1780 году башкиры Уфимской провинции Сибирской дороги Кущинской и Сартской волостей продали свою вотчинную землю надворному советнику воеводе Пермской провинции Александру Федоровичу Голубцову. Имение Александрово, расположенное на реках Зиргязы и Чатлык, впоследствии было административно подчинено Пермской губернии. Сюда он перевел крестьян из Самарского уезда. Александр Федорович родился в 1735 году в Москве. В 1747-1749 годах воспитывался в С.-Петербурге в пансионе Ферре, а в 1750 году поступил на государственную службу в Сенат (секретарь архива), когда по настоянию генерал-прокурора и кавалера князя А.А. Вяземского 14 февраля 1774 года Правительственный сенат постановил
«...быть в Пермской провинции воеводе по способности и достоинству надворному советнику Александру Голубцову...», он выезжает на новое место службы - в Кунгур, где в то время находилась резиденция провинциального воеводы. Но в 1783 году переведен Симбирским вице-губернатором. В 1786 году награждается орденом св. Владимира третьей степени. Имел чин действительного статского советника. Александр Федорович был известным масоном, другом Николая Новикова, председателем Симбирской ложи мартинистов, в год разгрома которых (1792) и вышел в отставку, поселившись в своем имении Красноуфимского уезда.
Какое отношение к уфимской ветви рода имел Александр Федорович? Из документов Сената выясняется, что он был сыном секретаря Сената Федора Степановича, имевшего чин статского советника и служившего товарищем (заместителем) Смоленского губернатора. В конце жизни дослужился до чина секретаря Сената. Умер в 1796 году.
Федор Степанович является прямым потомком уфимца Владимира Константиновича Голубцова. Уральская исследовательница Н.В. Суржикова отмечает, что он приходился внуком Ивану Владимировичу Голубцову. Однако согласно документам у Ивана Владимировича было только два сына - Федор и Дмитрий. В уфимских актах действительно отмечен Степан Иванович Голубцов - сын Ивана Владимировича. Однако он родился в 1650 году. Естественно, что он никак не мог иметь сына, который умер в 1796 году. Мы полагаем, что секретарь Сената Федор Степанович - сын Степана Андреевича, в 1720 году записанного из недорослей в первую дворянскую роту. Таким образом, он вполне мог иметь сына, жизнь которого оборвалась в конце XVIII века.
Федор Степанович Голубцов уехал из Уфы в Москву в 1721 году. Любопытно, что он выбрал канцелярскую службу в Московском надворном суде, что для дворянина, пусть даже провинциального, было нетипичным решением. Однако уже в 1728 году занял должность секретаря Сыскного приказа. К 1754 году дослужился до секретаря Сената и чина коллежского асессора, дававшего права потомственного дворянства. Один из трех сыновей Федора Степановича - Александр Федорович женился на сестре министра финансов Алексея Ивановича Васильева - Анне Ивановне. Его сын - Федор Александрович Голубцов стал министром финансов России в 1807 году. Как отмечено во многих мемуарах, эту должность он получил не без участия своего дяди - бывшего министра финансов Васильева. Согласно исследованию Суржиковой, род Голубцовых существовал до 1978 года и оборвался на Владимире Владимировиче Голубцове, родившемся в 1910 году.
Булат АЗНАБАЕВ